Форум » Музыка » FOB/MCR/30 STM: "Bladerunner", PG-13, цикл драбблов » Ответить
FOB/MCR/30 STM: "Bladerunner", PG-13, цикл драбблов
Rapier: Каждый драббл - глава, каждый драббл - одна маленькая сцена, и вместе они сложатся в историю.
Ответов - 8
Rapier: Автор: Rapier Название: Обещание Рейтинг: PG-13 Пейринг: Джерард/Пит Саммари: прощание Пита и Джи в киберпанк-аранжировке. От автора: это - чистый артхаус, картинка, Пит и Джерард в декорациях научной фантастики, другая вселенная, другой мир. И это - подарок Сэлли, спасибо ей за драббл. Сопли. Пафос. Классика сцена из драм. Это ангст. Воздух был холодным, даже обжигающим. Настолько холодным, что Джи невольно поёжился, плотнее закутываясь в длинный плащ из отливающей глянцевитым, латексным, лаковым бело-серебристым блеском чёрной ткани, со множеством молний и застёжек. Ветер слегка растрепал чёрные волосы, глаза непроизвольно прищурились. Дверь кабины истребителя откинулась в сторону. D-17. Его лучшее творенее, лучшее из лучших, самый совершенный из всех проектов, предмет гордости Вэя, он был похож на хищную птицу. Чёрная сталь, чуть загнутые для плавности полёта крылья, хищные очертания и резкие линии. Джерард ощутил какое-то небывалое восхищение, и тут же - лёгкий страх. Эта чёртова война, она расплющит и сотрёт в порошок его птичку, его личный смертоносный шедевр. И никто даже не заметит. Никто. Для достижения цели хороши все средства. Тысячи смертей. Тысячи крушений. Литрый крови. Литры слёз. Он не вернётся... он, может быть, не вернётся, а может быть, он снова будет здесь и сейчас, и навсегда. Может быть, снова сидеть в своём кабинете и корпеть над чертежами до трёх часов ночи, может быть, снова обнимать Пита в постели, прижимаясь, целуя и шепча слова любви. Всё может быть. А возможно, его тело навсегда останется среди обломков сбитого истребителя, который не спасёт ни мастерство его пилота, ни мощное вооружение... даже, слишком мощное. Четыре лазерные пушки. Смертоносная птичка. Птичка с коготками. Серое небо. Жемчужно-серое, подёрнутое пепельной пеленой. -Джи! Джи-и-и! Хрупкая фигурка, бегущая по мосту к нему, к Джерарду. На поясе болтается снайперская винтовка, чёрная с красными нашивками куртка распахнута. Лицо побелело, влажная чёрная чёлка прилипла ко лбу. -Подожди... подожди... Джи... Лихорадочный блеск карих глаз. Вэй оборачивается. -Пит?... По щекам Вэнтца текут слёзы. Приблизившись, он встречается взглядом с любимым, смотря нежно, пронзительно, обречённо. Брошенный ребёнок, выброшенный на улицу щенок, он так жалок и беззащитен, он уже смирился, он готов... -Джи, я буду ждать тебя. Я не хочу тебя отпускать... Ты мой, мой, и только мой... -Да, я твой... Я только твой. -Ты вернёшься?... Джи сглатывает, к горлу подступает едкий комок. -Да. Обещаю. Рука Вэнтца перемещается на его плечо, погладив осторожно, нежно, мягко. Пальцы в перчатке касаются скользкого материала плаща. Прощание. И всё-таки, ещё всего лишь одна вещь осталась несделанной. -Поцелуешь?... Без слов, зачем тут нужны слова?... И тёплые, сухие губы Джи накрывают губы Пита. И ресницы Вэнтца опущены, а из горла вырывается глухой стон, когда их языки сплетаются, когда ладонь Вэя ложится на талию любимого, и им плевать на этот ветер, и им плевать на всё. Пока что, они вместе. А потом... Джи вернётся, Пит в это верит. Пит знает точно. Джи всегда будет с ним, всегда. И Вэнтцу хочется верить, что это - лишь временная разлука. А десятью минутами позже, сидя в тесной кабине истребителя, Джи будет вглядываться в пространство из-за затенённого, дымчатого, черно-сероватого стекла, в поисках такой маленькой, такой родной и своей фигурки, стоящей где-то там, рядом с ангаром. И Пит будет провожать его взглядом, едва, трудом сдерживая сбегающие по щекам слёзы. И это будет первый раз за десять лет, когда он плакал. Но он будет ждать. Он верит, а ведь Джи обещал...
Rapier: Я изрядно окрасивила этот текст, я написала продолжение к "Обещанию". Считайте его первой главой намечающегося киберпанка, а это - второй. Цикл драбблов. Автор: Rapier Название: "Ближе всего тишина" Рейтинг: PG-13 Пейринг: Джаред/Томо Жанр: киберпанк Фэндом: РПС Саммари: всё узнаётся в процессе,и медленно, драббл за драбблом, я раскрою это. От автора: этот кусочек пролежал довольно долго, и сейчас, вдохновлённая, я окрасивила его. Я разочарован, - отрезает Лето, складывая руки на груди, и, прищурившись, смотрит в пространство. В жемчужно-серое, с нотками пепельного цвета небо, на маленьких птичек, галочек - истребителей. Грязная бумага, то ли присыпанная пеплом, то ли почти истлевшая, то ли отдающая тем дистиллированным искуственным цветом, какой и должен быть. И на ней кто-то произвольно, дрожащей рукой, чертил эти прямые зарубки, неаккуратно, неумело. Вразброс. Потрясающе чётко. Возмутительно резко. -Не будь таким перфекционистом, - голос Томо, тихий, плавный, мягкий, не разрезает тишину. Он впивается в неё, он проникает в эту тонкую материю, он разъедает. Кислота без окисления. Сладкий яд. Томо. Милишевич совсем неслышно, по-кошачьи подходит к Джареду, и Лето даже не успевает ничего заметить, пока над его ухом не раздаётся: -По крайней мере, мы получили деньги, много денег. Если они считают дело выполненным, зачем же расстраиваться, Джей? Ты же знаешь, на что мы шли, а ведь это, - Томо закатывает глаза, медленно, со вкусом протянув эти слова, - далеко-о-о не из любви к искусству. Забавляется, хотя ему и не смешно. Ему отчасти безразлично, отчасти же Томо удовлетворён. Хотя больше всего он доволен собой. И Джаредом. Так повелось, так было, так и есть. Жаркий язык касается мочки уха Джареда, осторожно выписывая по ней некий сладострастный, горячий, такой ощутимый узор - и тут же Томо отстраняется, отречённым взглядом смотря в пространство - будто бы ничего и не делал. Хитрый. "Игривый, чёрт возьми," - и Лето никогда не перестаёт отмечать это про себя, мысленно. Две фигуры, два силуэта, в огромное стеклянное окно свысока и надменно смотрящие на жизнь вокруг. Свысока - на те пять сотен этажей, что под ними, на ту некогда кипевшую на нижних уровнях жизнь, на ту жизнь, что уже остановилась, на покрытые местами пламенно-рыжими, местами грязно-бурыми, как подсохшая застарелая кровь, пятнами ржавчины, доки, площадки для уже давно отправившихся на свалку, рассыпавшихся на груду грязного, в сырой трухе и мутном, в жирных пятнах месиве из грязи, моторного масла и бензина, вертолётов, на маленьких, таких неприлично идеальных, отливающих своим гладким, чёрным, острым, хромированным, геометричным, до посленего выверенным блеском D-17. Или старших моделей. Разве это важно? Они всё равно останутся такими - правильными изломами линий, правильными вместилищами того металлолома, в который превращается позже их начинка. Поломки у них всегда внутренние, и всегда неподдающиеся починке - ведь корпус гораздо более прочен. Именно по этому позже огромные металлические пласты разбирают, и, после переплавки, а иногда обходятся и вовсе без неё, снова пускают в производство. Замкнутый круг. А D-cерия... одноразовая смерть. Производство на потоке под маской идеала и иллюзиями надёжности и мощи. -Томо, а ведь это смешно, - после некоторой паузы произносит Джаред. -Это не смешно, это ирония. Мы планируем, осуществить наш план по убийству Джерарда Вэя именно с его творения, именно с его D-17. Обстрел из его же собственного детища. Какое нелепое совпадение, - губы Томо складываются в невинную, мягкую, извиняющуюся улыбку. -Да, Томо, какая случайность, и ты, похоже, очень сожалеешь по этому поводу, - усмехается Джаред. -Конечно, что ты? - Милишевич драматично закатывает глаза, сделав страдающее выражание лица и быстрое, рассекающее движение рукой. Холодный блеск стали, серебристый, с белыми бликами. Томо хищно улыбается, и, то ли шутливо, то ли играя, делает выпад в адрес Лето, и когти на его перчатке легонько и неслышно клацают. Пять когтей, видом своим немного напоминающие кошачьи. Выпад, обречённый на промах - а к чему сейчас стремиться? -Наш котик выпустил коготки, - Джаред, спокойно, с лёгкой усмешкой проводит пальцем по одному из когтей Томо. -Ты ожидал услышать, что у меня встаёт, когда ты называешь меня котиком, Джей? - мурлычет Томо, чуть отводя руку. -Что ж, я это услышу? -Признание, - Томо певуче, с наслаждением растягивает это слово, облизывая губы. -Ты сознаёшься, да? -Думай, что хочешь, - ответ, впрочем, как и обычно, уклончив. -В таком случае, это правда, - и Лето снова впивается в губы Милишевича, не желая отпускать, и время снова останавливается, и поток флаеров зависает в воздухе, вот-вот рискуя свалиться вниз, в ту бездну на пятьсот с лишним этажей и нижние уровни города, и смутная, едва заметная дымка облаков на полотне неба застывает, ещё не изменив свою форму, свою сущность, не успев плавно перетечь из одного силуэта в другой, и воздух почти уже искрит, становясь нестерпимо горячим... только для них, только для них двоих. И если бы этой картине нашёлся посторонний наблюдатель, если бы он смотрел издалека, он бы видел лишь две фигурки, чёрные как тушь, точёные в своём изяществе и почти уже совершенстве, на акварельном фоне, и это был бы гризаиль неизвестного художника. Да и вряд ли его бы увидел кто-нибудь, кроме самых близких. Ближе всего к ним была лишь тишина.
Rapier: Ну где же комменты?
Kargo: Это по-моему, одно из самых странных произведений что я когда-либо читала. Но, затягивает))
Only_Vampire: Rapier твои произвединия как всегда великолепны... Интересный смысл...
Rapier: да это ещё не закончено. Вот вам ещё два м-м-м... драббла. Продолжение.
Rapier: Автор: Rapier Название: "До боли в костях" Пейринг: всё тот же, что и в предыдущих Рейтинг: PG-13 Саммари: всё то же Размер: драббл Тренировка до ломоты в костях, до онемения мышц, до боли во всём теле, сводящей судорогой, едким, кислотным ядом впитывающаяся в кровь усталость, и снова эта боль, возведенная в квадрат, а то и вовсе в куб. Джо морщится, поднимаясь. Разминает затекающие тонкие пальцы, чувствуя короткий надрывный хруст суставов. Всего один недолгий звук. Звенящий, лёгкий озноб. И стук сердца. Самосовершенствование, превратившееся в самоцель. Солдат своей армии. Снайпер. Боевая единица. Пот мутноватой житкостью, мелкими каплями и темнеющими разводами выступает на коже, Троман небрежно пытается убрать рукой прилипшие ко лбу прядки кучерявых волос. В области голени левую ногу немилосердно, вяжуще сводит. Джо, казалось бы, не замечает ничего, кроме стука в висках и ощущения дерущей сухости в горле - такой, что хочется смачно прокашляться, сплюнув с резким надсадным звуком, или же просто жадно пить, давясь водой, сглатывая, снова давясь... Язык скользит по сухим губам, нервно облизывая. Эта нервозность уже давно вошла у Тромана в привычку, став издержкой профессии. Усталый и рассеянный взгляд скользит по весьма разнокалиберному оружию, развешанному на стене. По бойцовской груше. По потрёпанным матам, рыжине и мутновато-серым пятнам в проплешинах облупившейся белой краски стенах, по тренировочному роботу, модели, способной отражать удары и атаковать примерно с таким же успехом, как и генетически модифициоравнный солдат, или же боевой дроид, коим, впрочем, эта модель и являлась... до того, как Джо изъял из его "рук" четыре ионных бластера и снял резервуары для какого-то мутноватого, тёмного цвета яда, подававшегося по тонкой системе канальцев и проводков в желобки на когтях. Когти в последствии были обломаны на первой же тренировке. Лучше, чем плац, лучше, чем казармы. Себя Троман по привычке считал лучшим. Во всяком случае, первой его реакцией на собственную ошибку было нечто вроде "мудак, я, блядь, никогда не ошибаюсь". Во всяком случае, он всегда думал, что достоен большего, чем добился. Джо любил искать во всём несовершенства, маленькие, но неприятные. Это и служило его "вечным двигателем" и толчком к самоцели. "Я - лучше, чем это всё грёбаное дерьмо вокруг меня, слышите!?" Просто нравилось орать о своей исключительности на каждом шагу. Для Тромана это было маленьким фетишем. Ему просто не хотелось быть всего лишь "номер тридцать два", а ещё меньше - хотелось признавать то, что этим номером он и является для окружающих. Писк непредусмотрительно оставленного на запястье комлинка и требовательное, назойливое, кислотно-синего цвета свечение экрана заставляют Джо нажать кнопку принятия вызова, тихо выругавшись. -Троман, ты, бля, на связи? - знакомый голос, знакомое лицо появляется на маленьком экране - худой, высокий, скуластый, с длинными, до плеч волосами паренёк - Уильям Бекетт, секретарь его, Джо, непосредственного начальника. Или просто Уилл. А для друзей и вовсе Бекс. -А ты ещё не догадался? Представь себе, да. Что опять? -Сегодня он... ты понимаешь, о ком я говорю, как сто чертей злой был. Пришло к нему что-то такое... судя по всему, про Вэя. -Бекс, и ты сейчас меня вызываешь только для того, чтобы рассказать, как именно он психовал и чем запустил в тебя на этот раз!? Слушай, да я только что с тренировки и сейчас больше всего хочу завалиться дрыхнуть, так что, иди нахрен! -Джозеф Марк Троман, - непререкаемым тоном, монотонным и ровным, почти что электронным голосом выдаёт Бекетт, - у меня к вам важное сообщение, и если вы сейчас к хренам вырубите связь, разговаривать будете с боссом. -Я вас слушаю, - хмыкает как-то безэмоциально Джо. -Ну так вот, тебя явно заинтересует то, что тебе собираются поручить. -И что мне собираются поручить? -Охрану некоего Джерарда Артура Уэя, учёного, того, что спроектировал наши D-17. Большего я пока не знаю. Выражение лица Тромана с усталого меняется на несколько брезгливое. -Спасибо, Бекс, ты меня очень обрадовал, - чеканит Джо, и, не дождавшись ответа, срывает комлинк с руки, отбрасывая куда подальше. Позже ему обязательно влетит за порчу казённого имущества. О-бя-за-тель-но. Но сейчас это волновало номер тридцать два меньше всего.
Rapier: Автор: Rapier Название: Точка схода Рейтинг: PG-13 Саммари: продолжение От автора: ещё один драббл в полотно рассказа. Ангар подействовал на Джерарда как-то давяще, хотя Вэй сам и не знал, почем. Сводчатый потолок из пуленепробиваемого стекла, и ярус за ярусом, как игрушечная пирамидка, он уходит куда-то ввысь, заканчиваясь тёмной точкой схода на расстоянии пяти десятков метров от пола, а на тонированном, немного отливающем тёмным бирюзовым тоном стекле играют голубоватые, ярко-белые, серые блики, переплетаясь, расчёркивая вспышками и отблесками полотно неба, которое, если смотреть из-под этой тонированной "пирамидки", и вовсе кажется однотонного бледно-зелёноватого цвета. Дурацкий пафос, и Джерард мог объяснить это только тем, что начальству, cкорее всего, хотелось пустить пыль в глаза конкурентам. Да и ввиду кризиса, коснувшегося почти всех мелких корпораций, и не затронувшего таких гигантов, ка Ardre Tech (хотя, конечно, сокращение штата имело место), им просто не во что было вкладывать деньги. Безрыбье, отсутствие потенциала, отсутствие работы. Просто безрыбье. А нижние уровни города и вовсе голодали, хотя Вэю, мягко говоря, было плевать. Плевать на сообщения об участившихся там случаях ограбления, плевать на слухи об обглоданных скелетах крыс, пойманных в доках, и судя по всему, съеденных сырыми, плевать на кризис. Кризис пришёл ко всем в одно время, но в разной степени. Деньги решали всё. Для одних он стал временем депрессии и застоя, для других же - временем голодомора. Правительство вовсе и не желало переводить бюджет на помощь "отбросам", "дерьму", "быдлу", "людям-скоту". С чумой же никто не боролся, так зачем бороться с чем-то сейчас? "Отбросы" сами могли бы затянуть потрёпанные ремни из вытертого до сероватой бурости дерматина и прожить ещё годок-другой. Не зря же они так чудесно научились воровать, не зря же среди них расплодилось столько наёмников и проституток? Пусть. Джи это волновало несколько смутно, жалость незаметно подступала едким комом негодования, и так же незаметно отступала. Здесь, в мире стерильного и бронированного благосостояния, он мог и не задумываться о слишком глобальных проблемах, просто выполняя свою работу. А те бездельники, у кого "болела душа" могли бы спуститься вниз из жалости - естественно, с десятком-другим вооружённых охранников - кто же знает, на что способны те, кто не ест по нескольку дней, те, кто затевает кровавую баню из-за обоймы патронов для пистолета - "оружия старого образца, уже двадцать три года как снятого с производства" - на автомате подсказывал Вэю его разум. Ощущение того, что его сплющили, пережевали и выплюнили для того, чтоба рассмотреть под микроскопом ферменты слюны и кровь. Джи не мог объяснить, почему. Меньше всего ему понравились его новые сопровождающие, особенно охранник. Вернее, его манера держаться, отчуждённая, как у андроида. Неживой. Его взгляд, скрытый за затемнёнными стёклами защитного шлема. Его прищуренный, презрительный, холодный и до болезненной колкости ощутимый взгляд. Вэй готов был ПОКЛЯСТЬСЯ в том, что Тридцать Второй смотрел на него именно так. Сто Четырнадцатый был намного более... своим. Своим за счёт того, что ему было наплевать. Джерард не замечал в нём того болезненного, стального натянутого напряжения, сплава внешней прохладности, презрения и нервозности. Более спокоен. Более лоялен. Нет, он просто относится к работе проще. Насколько Джи был проинформирован, номер тридцать два звали Джо. Джо Троман. Один из самых перспективных "элитных" бойцов, правда, непокорен, зачастую не подчиняется приказам, ставя своё мнение выше догмы, выше слова начальства. "Парень просто не хочет осознавать то, что за него уже решили всё там, свыше." И номер сто четырнадцать, Тим. Тим Келлехер. Он в паре, чтобы уравновешивать зарвавшегося Джо. Ничем особенным никогда не выделялся, приказы, однако, выполняет добросовестно, в горячие точки заслан не был, не карьерист, по служебной лестнице продвигался средними темпами - не сравнимо с пушечным мясом, и слабо относительно того, что касалось Джо. "Хороший полицейский - плохой полицейский." "Послушный солдат - думающий солдат." "Просто-хороший-парень - сука конченная." И КОНЕЧНО ЖЕ, они наслышаны уже обо всём: и об ориентации Джерарда, и том, кто же его бывший любовник, и о том, какое значение, вес, влияние имеет сама персона Вэя, и об его слабостях... Но ровно настолько, чтобы не рассказать об этом в красках никому. Ровно на столько, чтобы знать в общих чертах, и, одновременно, точно. Точно то, что им пригодится. Точно столько, сколько им надо. И им не надо знать о том, с кем спит Джерард Артур Вэй. Джи пытается нарушить молчание, но его слова никуда не могут вписаться, его слова не продолжены, его речь обрывается на середине. Его не перебивают. Просто... Поползновение не нашло одобрения. На его слова просто не реагируют. Почти не реагируют. Зачем? Они здесь для того, чтобы вести с ним светские беседы? Они здесь для того, чтобы выполнять приказ. И явно хотят выполнить его поскорее. -Джозеф, во сколько мы отлетаем? -В двадцать минут четвёртого ровно. -Значит, когда? - голос Вэя звучит как-то жалко и неуверенно. -Через тридцать семь минут ровно. -Хорошо, - рассеянно и немного разочарованно бросает учёный, всё же полагая, что Тридцать Второй продолжит разговор. Напрасно.
полная версия страницы