Форум » Музыка » Pulp: "Something Changed", Jarvis Cocker/Steve Mackey, R » Ответить
Pulp: "Something Changed", Jarvis Cocker/Steve Mackey, R
Seamus Finnigan: Название: Something Changed Автор: Seamus Finnigan Фандом: Pulp Тип: слеш Пейринг: Стив Маккей/Джарвис Кокер Жанр: romance, POV Стива Рейтинг: R Размер: мини Статус: закончен Саммари: Утро. Великое начало дня. Именно тогда строятся все планы на день. Два разных утра. Что каждое из них несет в себе? От автора: хм… я давно хотел как-то странную поездку персонажей в Лондоне обучаться режиссуре ввернуть. знаю, с опечатками и прочим там туго. но все руки никак не доходят исправить... О_о
Ответов - 1
Seamus Finnigan: В комнате очень холодно. Неприятный сквозняк настойчиво будит, лаская своей незримой ладонью грудь, так что по коже начинают ползать мурашки, крадется под одеяло, а серая утренняя дымка стучится в окна и заглядывает в спальню сквозь тонкий тюль, поэтому я тяну на себя одеяло, не обращая внимания на недовольное ворчание под боком, и утыкаюсь носом в изгиб локтя, так что мои веки больше не в зоне досягаемости приветливой серости утра. Тепло пододеяльного пространства, ярко контрастирующее с холодом комнаты, размаривает меня, клоня в сон и, засыпая, мое сознание успевает запомнить то, как чей-то холодный нос утыкается мне в лопатку, а рука того, кому принадлежит нос, собственнически ложится поперек моей талии и губы, задевая нежно кожу, сонно шепчут «еще десять минут…». Этим воспоминаниям еще предстоит всплыть в моей голове, давая почву моим размышлениям. Когда ты понимаешь, что хотел бы никогда этого не вспоминать или посчитать за сон, они всегда будут возрождаться в памяти, терзая мысли. Когда ты будешь отмахиваясь и повторять «это мне приснилось», кто-то будет настойчиво повторять «а вдруг, нет?..». В такие утра ты всегда просыпаешься счастливейшим человеком, но как только позволяешь глазам распахнуться, мир рушится, разбивается словно хрусталь у твоих ног. Когда продолжать спать стало с моей стороны уже непростительно, я все же приказал себе вырвать ускользающее сознание из власти сна. Спросонья я не смог бы сейчас сказать какой сегодня день недели или число. Лишь направившись чистить зубы или заваривать кофе я мог бы вспомнить, что забыл этим утром о чем-то очень важном. Сладко потянувшись так, что мое тело сводит приятной судорогой, я правой рукой нащупываю теплую, но пустую простынь. В комнате очень холодно. Но утро все равно слишком уютное, чтобы о чем-то думать. Только лежать весь день в постели под этим толстым одеялом и нежить свое Эго. И мне совершенно не интересно кто в это утро покинул кровать и решил бродить по квартире, рассекая помещения и замерзая в четырех стенах, потому что как всегда не удосужился накинуть что-нибудь теплое на плечи. Стив, ты уверен, в реальности своих слов? Похоже этим утром я ни в чем не уверен… Я знаю, что мне все же придется вылезти этим проклятым утром из-под одеяла, одеваться и тащиться куда-то. Нырять в метро, бежать по туманным улицам, немедленно отрезвляющим ото сна, и знать, что если хоть немного сбавишь шаг, то опаздывать будет уже некуда, потому что твое запоздалое появление уже ничего не изменит. Я до сих пор лежу с закрытыми глазами и позволяю продолжать себе лежать до тех пор, пока не получу тычок в бок, а длинный ноготь на большом пальце ненароком не заденет кожу, отчего я сразу поежусь, и немного хрипловатый после сна и сигарет голос не скажет «Стив, ну так всю жизнь проспишь. А ну поднимайся немедленно!» и открыто засмеется. «Вставаааай», — стаскивая одеяло и предоставляя меня обнаженного на растерзание холодного утра. Будет дико смеяться, глядя на то, как я пытаюсь укутаться в простынь, а потом прибежит из ванной с мокрым от ледяной воды полотенцем и услужливо накроет им мою спину, отчего я вскрикну от неожиданности и запущу этим полотенцем в него. Но, увы, промахнувшись, я попаду не в него, а в стену, и полотенце смачно познакомится с обоями, оставляя мокрый отпечаток. «Зараза ты, Джарв», хмыкну я, напоследок потягивая, садясь на постели и опуская босые ступни на ледяной крашеной в коричневый цвет пол, покрытый папкой. «Ты знал, с кем имеешь дело, когда брал билет до Лондона», — самодовольно улыбнется он не скрывая иронии. А потом добавит, — «Давай быстрее. Тебя ждет не дождется твой сухой паек. Так что быстро собирайся, а то на курсы опоздаем». Наступая на внешнюю сторону ступни, чтоб на отморозить ноги, я подойду к окну. Серое небо, размазанные очертания облаков, многоэтажки, похожие на муравейники, загаженные парадные. — Почему именно Собачий остров*? — спросил я его, когда мы сошли на перрон, и я спросил у Джарвиса «ну, куда мы теперь?». — Правда же, есть в этом какая-то романтика? — глубокомысленно замечает он из-за моей спины, и его прошлый ответ эхом вторит в моей голове только что произнесенной фразе, а потом неожиданно кладет голову мне на плечо как когда-то потом лет через девять на концерте в Гластонбери в 1995-м. Такой закрытый и недоступный для толпы, но такой близкий и открытый для близких. — Приятель, мы точно опоздаем сегодня, — замечаю я и он неохотно отстраняется, быстро беря себя в руки и уходя на кухню к своему полуостывшему кофе. Лифт не работает, поэтому бегом преодолев с десяток лестничных пролетов, мы выбежали на загазованную улицу. Туманное утро сразу выбило из мозгов все остатки сна. Не дожидаясь автобуса или какого другого наземного транспорта, устремились к ближайшей станции метро и только в поезде, прижатые друг к другу толпой спешащих, как и мы, людей, позволили себе немного перевести дух. Мы тогда опоздали ровно на десять минут. Смогу ли я сегодня, Джарвис, проснуться в том же утре? Может быть я открою глаза, а за окном будет Лондон и конец восьмидесятых? Может мне… нам повезет, и это будет даже выходной? Я не знаю, потому что не успеваю додумать — от мыслей меня отвлекает сигаретный дым и я распахиваю глаза. Серая дымка за окнами меня сильно радует, но я сразу пресекаю всю абсурдность моих мыслей. Я уже не сойду за двадцатидвухлетнего. И вернуться в прошлое мне не под силу. Неловко перекатившись на бок, я замечаю распахнутую балконную двери и сразу понимаю, почему тут так холодно. Немного приподнимаюсь на локте и мгновенно узнаю пейзаж за окном. Шеффилд. А на краю кровати, повернувшись ко мне ссутуленной спиной и вытянув в сторону балкона длинные ноги, Джарвис самозабвенно выдыхает клубы дыма. Кому повезло наблюдать эту картину не может не признать эстетическую красоту его упрямой, но надломленной бытием позы. — Проснулся? — видимо услышав мои шорохи, он оборачивается вполоборота, улыбаясь уголками губ и изучает из-под тяжелых век. — Кажется, да, — на короткое мгновение изобразив задумчивость, отвечаю ему. — Ну еще бы, — ухмыляется он, уперев локоть руки, держащей сигарету, в бедро и с любопытством на меня поглядывая. — У всех приличных людей уже ланч давно прошел, а ты еще с постели не слезал. — Раз не разбудил, значит сегодня я имею право, — рассудительно замечаю я, демонстративно потягиваясь перед ним, на что он притворно закатывает глаза. Во всей его позе сквозит ничем неприкрытая вальяжность. — А какой сегодня год? — понимаю, что задаю ему крайне глупый вопрос, но мне надо знать. — Ты меня пугаешь, — смеется он и резко начинает кашлять, подавившись воздухом пополам с дымом. Я резко встаю, но не знаю, что делать, то ли по спине похлопать, то ли что?.. Он выставляет вперед ладони, давая понять что все нормально и, откашлявшись, выбрасывает окурок через балконный проем. Тщетно пытаясь понять то, что мы сидим совершенно обнаженные рядом на одной постели из которой недавно вылезли, я понимаю, что иногда термин «не поддается анализу» намного уместнее, чем начать выяснять отношения. Он не пытается напрягать меня, а я в свою очередь его. Мы не связанны никакими отношениями кроме дружбы, взаимоуважения, духа коллективизма, но многим обязаны друг другу. И, черт возьми, разве не это ли счастье? — Стив? — слегка неуверенно привлекает он мое внимание отрывая от размышлений. — Ты не подвезешь меня на вокзал? — Конечно. А куда ты собрался ехать? — тру глаза, прогоняя остатки сна. — В Лондон, — отвечает, поднимаясь с кровати и прогибаясь назад в спине, медленно подходит к окну и встает в дверном проеме, ведущем на балкон. Я невольно радуюсь, что живу не в центре города, а в частном доме, где мало кого встретишь из соседей, иначе прохожих сразил бы наповал вид абсолютно голого Джарвиса. Почему-то эта картина вызывает у меня приступ дикого смеха и я падаю на кровать, сгибаясь пополам. — Что смешного ты нашел в Лондоне? — несколько озадаченный моей реакцией, он, намереваясь не выйти из этой истории возможным объектом моего насмехания, резво запрыгивает на кровать с ногами и пытается меня, смеющегося, удержать, что выходит у него не совсем удачно, поэтому он наваливается на меня, пытаясь максимально обездвижить. — Рассказывай, что смешного? — задорно улыбается он, и тут его лицо резко меняется. — Пошляк! — довольно заключает он, видимо, догадавшись о причине моего дикого хохота, все таки уложив меня, к тому моменту уже немного угомонившегося, на обе лопатки. — Так отвезешь? А то если на своей поеду, то кто ее в гараж отгонит? — рационально замечает, смотря глаза в глаза. — Все, что пожелаешь, — облизав губы, обещаю ему. — Тогда… — задумчиво тянет он, не упустив из виду ни единого моего жеста. — Тогда… можно я тебя поцелую? — неожиданно заканчивает он, без разрешения требовательно накрывая мои губы своими. Я сразу отвечаю, пропуская его язык в свой рот и переплетая свой и Джарвиса. Разделенные только одеялом, я рефлекторно обвиваю руки вокруг его талии, притягивая ближе, хотя ближе, кажется, уже невозможно, и почти в то же момент чувствую, как его ладони мягко ложатся на мои скулы, вслепую изучая щеки, подбородок, мочки, виски… «Кто-то, кажется, говорил только о поцелуе?», — иронично задаю про себя вопрос, ощущая тугой тянущий узел внизу живота, и Джарвис тут же отстраняется, словно прочитав мои мысли. Все же язык и нежелательные мысли — мои главные враги… — Тогда поехали? Чем раньше окажусь на вокзале, тем лучше. Поезд не каждую минуту ходит, под расписание тоже подгадывать надо, — как ни в чем не бывало говорит он, явно пытаясь оправдать этот неожиданный разрыв контакта. И чтобы как-то смягчить ситуацию, он медленно проводит большим пальцем по моей нижней губе, слегка задевая ногтем верхнюю Не тратя времени на завтрак, который у всех нормальных людей был несколько часов назад, мы без проблем и отвратительно быстро доехали до вокзала, разговаривая на отвлеченные темы вроде продолжения работы над синглами и новым альбомом. — Взял билет. Отправление через полчаса, — отчитался он передо мной, отойдя от кассы. — Дня на два, говоришь? — спрашиваю его, стараясь казаться как можно менее заинтересованным. — Да, где-то так, — вздохнул он, достав пачку сигарет и закурив. — Я бы послал Рассела, но он бесчестно открестился от этой поездки. Так что я быстренько смотаюсь, а вы тут без меня не балуйте, — он по-шутовски пригрозил пальцем. — Кандида за старшую, — высказал он свое пожелание, хлопнув меня по плечу. — Будет сделано, мистер Кокер, сэр, — выпрямившись, отрапортовал я, изображая преданного армии солдата. — Похвально, рядовой Маккей, — величественно кивнул он. Подурачившись еще минут двадцать, мы с Джарвом пожелали друг другу удачи на эти два дня и он скрылся в недрах поезда, помахав при возможности мне из первого попавшегося окна. — Удачной поездки! — крикнул я уже набирающему скорость составу. А когда-то мы отправились с этой платформы в Лондон вместе, с ностальгией вспомнил я, потихоньку двигаясь к парковке. Я знал, что меня немного смущало. И явно смущало его. За все то время, что между нами мог бы быть и был секс, мы чувствовали себя совершенно свободно и ничему не обязанными. Но поцелуй — это совсем другое. Мы никогда с ним не целовались. По крайней мере так. Это выглядело более дружественно. Но теперь… Это слишком личное и интимное. Словно поцелуй слегка подтер грань нашей дружбы. Я знаю, все остается по прежнему. Но что-то изменилось… The End.
полная версия страницы